Бельгийский правозащитник Вилли Фотре: «FECRIS разрушает семьи и жизни людей»
В рамках международного проекта по борьбе с религиозным экстремизмом свою оценку деятельности FECRIS, А. Дворкину и А. Невееву дал почетный эксперт газеты «Нераскрытые преступления» директор международной организации «Права человека без границ», член европейской платформы по религиозной нетерпимости и дискриминации, член Агентства Европейского союза по основным правам Вилли Фотре.
Вилли Фотре: FECRIS – это группа определенных организаций, которые пытаются бороться против новых религиозных течений. В частности, инициатива создания FECRIS исходила от бывших членов этих религиозных течений. Они пытались сеять панику среди населения относительно новых религий и течений. Можно сказать, они делали это довольно успешно в 90-х годах, а также в первом десятилетии этого века. Из-за ряда драматических событий, произошедших в таких странах как Франция, Швейцария, Канада, США и др., они рассказывали ряд ужасных историй и делились своим негативным опытом, который получили, будучи последователями этих религий. В последнем десятилетии прошлого века и первом десятилетии нынешнего века это послужило стимулом для правительства создать ряд организаций, специализирующихся на «сектах», во Франции, Бельгии, а также в Германии, Австрии и других странах. Их деятельность была успешной, они имели свои компании и находились под покровительством государства.
Журналист: Каково Ваше видение борьбы различных организаций с FECRIS?
Вилли Фотре: Да, несколько таких организаций по защите прав человека есть, но мало кто из них борется с подобной пропагандой. Есть также несколько независимых адвокатов, которые борются с FECRIS, так как эта организация разрушает истинное лицо некоторых религиозных движений, например, такого движения как Свидетели Иеговы и других, которые совершенно безобидны и соблюдают законы страны, в которой находятся. Таким образом, мы боремся против FECRIS путем изобличения лжи, которую они распространяют в массы, а также защищаем другие движения, ошибочно обвиненные в чем-то. Мы издали ряд брошюр о некоторых таких движениях, например, Сахаджа Йога, Свидетели Иеговы и пр. Мы смотрим с точки зрения защиты прав человека и юридической точки зрения, а также анализируем их учения. Знаете, подобные истории о новых религиозных движениях интересны журналистам, и, к сожалению, на протяжении около 20 лет они активно ими обсуждались. Но теперь их сменили другие события, гораздо более интересные журналистам и СМИ, например, джихадизм, ислам и т.д.
Сегодня я мог бы сказать, что ими все в какой-то степени пренебрегали. Их практически никто не слышал независимо от того, к кому они обращались, даже в ОБСЕ. Каждый год в Варшаве проходит конференция, где я часто присутствую, и за последние годы был целый ряд заведомо ложных доносов, необоснованных обвинений в опасности, которую якобы представляют эти организации для семей и для страны в целом. Они никогда не добивались желаемого результата посредством такого рода пропаганды. Несколько лет назад на такой встрече был сам Дворкин. Тогда мы с ним впервые встретились воочию. Этот человек выглядел абсолютно сумасшедшим. Он бегал по залу, где проходила очень важная встреча высокопоставленных лиц. Дворкин фотографировал тех, кто критиковал события, происходящие в разных странах, в России в том числе, и защищал ряд религиозных меньшинств. Я не знал, что он будет присутствовать на конференции, и на тот момент у меня был документ с обвинениями его в определенных действиях, который я положил на стол. В итоге я и многие другие организации по правам человека, а также все присутствующие наблюдали картину, как он судорожно вырывал листы из этого документа, комкал их и бросал в мусорный ящик.
Позже у меня произошла вторая встреча с Дворкиным. Несколько лет назад я был в Брюсселе на конференции Европарламента, посвященной экстремизму в России. Так получилось, что он совершенно случайно тоже оказался в Брюсселе. Я должен был помешать ему прибыть на конференцию в Европарламент. Он пришел в ярость. Потом поступали жалобы со стороны российского посольства в Брюсселе, что одному из их граждан было отказано в присутствии на конференции Европарламента из-за меня. Так что мои встречи с Дворкиным, можно сказать, были на грани громкого скандала.
И тогда я стал изучать его жизнь, по крайней мере, пытаться изучать. И то, что мне удавалось узнать, меня никак не удовлетворяло. Я был недоволен тем, какая правда передо мной раскрывалась. То, что он говорил, и то, как на самом деле обстояли дела, не соответствовало. Он говорил, что был евреем, когда покидал Советский Союз, и как еврей – да, он мог покинуть страну. Он отправился в Израиль и другие страны, а позже перебрался в США. Но другие люди в Советском Союзе, о которых он говорил, будто они являются евреями, на самом деле ими не являлись. Вскоре он стал православным, а после падения коммунизма он вернулся в Москву, в лоно православной церкви, в одну из ее пропагандистских частей по борьбе с религиозными течениями.
Однажды я нашел видео с его речью, снятое в Одессе. Он везде представлялся как бывший гражданин СССР. Я знаю, что он провел множество рекламных кампаний в Казахстане, Армении и, возможно, в некоторых странах Центральной Азии. Таким образом организовывалась пропаганда, направленная против недоброжелателей православной церкви. Мне было интересно, кто этот человек, каково его происхождение, кем были его родители, где они жили, какой была его жизнь в Советском Союзе, но здесь пробелы в моем исследовании. Поэтому мне нужен кто-то, кто умеет читать и говорить по-русски, чтобы смочь узнать больше информации о его реальной жизни.
Журналист: Знаете, есть еще один интересный факт. В России наравне с Дворкиным мы можем видеть еще одну фигуру – это Александр Невеев. Вы знаете о нем?
Вилли Фотре: Да.
Журналист: Он написал мне по электронной почте, что я не должна защищать своих клиентов, и когда я приеду в Москву, он спасет меня. Я ответила ему «Нет, спасибо. Я не нуждаюсь в вашей помощи, и ваши услуги мне не нужны», но такое действительно имело место быть. Как Вы думаете, могут ли такие люди как Невеев, которые не являются специалистами, не имеют никакого специального образования в области религий и по сути являются просто психологами, быть экспертами в области «сект» и «деструктивных культов»?
Вилли Фотре: Нет. Безусловно, нет. Первой отправной точкой уже было неправильное разделение между религиями, культами и сектами. И если они рассматривают клиентов с этой точки зрения, это уже неправильно. Таким образом, будучи психологом, без каких-либо знаний о сравнительных исследованиях, касающихся религий, и не имея опыта в этой области, это говорит о том, что специалистами они быть никак не могут. Что они могут сказать? Что они могут сделать? Они пытаются заставить человека отречься от своей религии и принять другую.
А свобода личности заключается в том, что люди, будучи взрослыми, сами выбирают религию, которую они хотят. Может, они не хотят быть религиозными, а хотят быть атеистами? И они вправе сделать такой выбор тоже. Свобода вероисповедания – это право каждого человека, и оно защищается международными институтами. Другими словами, психологи ничего не могут сделать с этой проблемой, когда вторгаются в частную жизнь или сознание кого-то касательно вопроса религий и вероисповедания. Это даже сложно назвать проблемой. Люди, у которых существуют какие-то религиозные вопросы, не обращаются к психологам, потому как это не считается проблемой, а если человека насильно привели к психологу в связи с такой «проблемой», то это неправильно ни с моральной, ни с этической точки зрения. Психолог не должен играть в подобного рода игры.
Журналист: Тогда, получается, мы можем сказать, что это не является признаком профессионализма?
Вилли Фотре: Да, это не профессионально. Деятельность Невеева, его практика не подтверждены профессионализмом.
Журналист: А как тогда человек или организация могут защитить себя от FECRIS или такого рода людей как Невеев или Дворкин? Что они должны делать в таком случае?
Вилли Фотре: Это очень интересный вопрос. Например, в Бельгии и Франции до 90-х годов не было такой структуры среди религиозных групп, и было неважно, принадлежите вы к большинству или к меньшинству.
Я бы посоветовал обратиться в суд, чтобы себя защитить. Потому что когда религиозные группы подвергались нападкам, они не знали, как защитить себя и пытались сразу ответить на такие действия, однако это не привело к результату, потому некоторые из них обращались в суд. Да, и тут нужны, деньги, безусловно, чтобы оплатить услуги адвокатов и прочие расходы. Следует отметить, только такие большие организации как Церковь Саентологии или Свидетели Иеговы могли себе это позволить, поскольку у них есть много адвокатов по всему миру. Они считают, что вносят вклад в продвижение свободы вероисповедания или убеждений абсолютно для всех, не только в их конкретном случае.
Нас услышали в ОБСЕ, в ООН, мы были услышаны в Европарламенте, и это подтверждается тем, как мы шаг за шагом защищаем истинное лицо движений, которые были несправедливо преследуемы, опорочены и неоправданно получили ярлыки. Существует множество катастрофических последствий для членов этих групп, например, развод, отвержение детьми опеки родителей, увольнение с работы, потому что якобы этот человек является членом «тоталитарной секты». Да, они разрушают семьи и жизни людей. Всему человечеству был причинен огромный ущерб из-за кампаний FECRIS, СМИ и других структур, а также государственными учреждениями, которые критиковали и унижали религиозные меньшинства.
