Политолог Андрей Золотарев: «Уязвимое место РПЦ – сращение с государством»

В условиях положения Украины сегодня, учитывая вопросы получения автокефалии УПЦ, следует обсудить проблемы религии и ее роли в геополитике. Какова роль религии в решении геополитических вопросов сегодня? Своим экспертным мнением по этому вопросу поделился политолог, политконсультант и руководитель центра «Третий сектор» Андрей Золотарев.

Журналист: Безусловно, мы не можем не оценить то количество информационного материала со стороны восточных соседей. Вы же обратите внимание на акценты: «УПЦ – это секта», «вернуть анафему Филарету». То есть то количество материала, которое производится в России, мы не можем не принимать во внимание. И мы понимаем, что мы в центре информационной войны, и в основе этой информационной войны некая религиозная идея. И благодаря, кстати, томосу, мы должны с вами тоже объективно понимать, что стало известно, что никакой канонической церковью РПЦ не является, никакого томоса нет. По сути это раскольники. Такова позиция религиоведов. Это не моя журналистская позиция. Я просто озвучил позицию религиоведов.

Андрей Золотарев: Да, часть религиоведов считает так. Но есть позиция поместных православных церквей, и, как бы там ни было, она ко двору принимается.

Журналист: Да. Поместные церкви, знаете ли, к науке никакого отношения не имеют, и, несмотря на давнее стремление РПЦ и Кирилла занять место в академической науке, никогда в жизни богословие не будет в академической науке, то есть религия – отдельно, наука – отдельно. Это жесткая позиция академиков во всем мире. Потому что, когда есть религия, ни о какой объективности речи идти не может.

Андрей Золотарев: Ну, уязвимое место РПЦ – сращение с государством. Собственно говоря, тот путь, на который ступил и Порошенко сегодня, создавая поместную церковь как политический проект.
По иронии судьбы, УПЦ, которая всю жизнь была достаточно близко к державным мужам и политикам, сегодня оказалась в ситуации изоляции от украинского политикума, и как раз это серьезно переформатирует ситуацию. На месте государства я бы больше все-таки стремился, чтобы верх брало глубинное, автокефальное крыло, а не фундаменталисты. Но любое действие порождает противодействие. Законы физики никто не отменял. Поэтому посмотрим, удастся ли все-таки решить вопрос с Собором, а судя по прошедшим обыскам в Житомирской епархии, в лавре, с томосом что-то пошло не так. Очевидно, не так, как ожидалось, коль понадобилось вмешательство СБУ. Собственно, ближайшие две недели все расставят по своим местам.

Журналист: Поделюсь с Вами интересной информацией из киевских экспертных кругов. Сейчас рассматривается и такой сценарий как двухтактная система. Первое – признание лиц, причастных к Московскому патриархату на территории Украины, агентурой ФСБ, то есть переведение из религиозного сана в какой? В светский сан. А после этого – запрет на законодательном уровне функционирования данных субъектов. Я говорю про специалистов, а не про обывателей. Специалисты понимают, что мы имеем дело с разветвленной агентурой спецслужб Российской Федерации на территории поместных церквей, которые находятся под Московским патриархатом.

Андрей Золотарев: Не, ну, это как раз вот эта радикальная большевистская постановка вопроса. Опять же, посмотрим, что будет после апреля месяца, после президентских выборов. Мне представляется, что, допустим, та же Тимошенко поддержит вопрос о создании единой поместной церкви, но не столь радикальными методами. Контакты, насколько мне известно, и с Варфоломеем были, но в плане продвижения томоса, мне кажется, она будет действовать более деликатно.
Пожалуй, конец 90-2000-х годов – период, когда удалось достичь баланса. Практически 15 лет у нас не было церковных конфликтов. Были какие-то случаи вокруг храмов, но это все благополучно купировалось. Действительно, УПЦ – достаточно удобная мишень для пропаганды, но в стратегическом плане это каток, и как знать, куда он повернет. Если это будет вкупе с иными политическими проблемами, с конфликтом «Киев-регионы», не дай Бог, такой сценарий тоже нельзя сбрасывать. Ну, пожалуйста, посмотрите прогнозы Института будущего у Романенко – год назад прописывали. В принципе очень многие вещи, которые тогда, год назад, прогнозировались, сегодня сбываются. Поэтому деликатность, деликатность и еще раз деликатность.
Поскольку, опять же, Сафроний, – нравится это или нет, – автокефалист. Он четко сказал: «В одну поместную церковь с Филаретом не пойду». Точка. И он этой позиции неизменен, равно как и Симеон, который вроде бы уже готов был участвовать в Соборе, но, столкнувшись с позицией собственных архиереев, священнослужителей Винницкой епархии, он эту позицию изменил.
Нельзя смешивать свои политические цели с религиозным вопросом. Возможно, если бы Порошенко руководствовался лозунгом festina lente (торопись медленно), все обстояло бы для него куда как лучше.

Журналист: Скажите, пожалуйста, а что наиболее опасно в том, что именно религию используют в решении геополитических вопросов, на Ваш взгляд?

Андрей Золотарев: Там, где только намечаются какие-то линии раскола в социуме, религиозный фактор может превратить эти трещинки в пропасть. Я был в конце 90-х годов в Югославии. Моих коллег, учившихся в Воронежском университете, я уже не застал – призвали в армию, но они побывали там на практике. Для меня было дико тогда, это выглядело, как самый веселый барак социалистического лагеря, но тогда сербы-православные, хорваты-католики – эти линии противостояния, все это сдерживалось, и как только стабильность, которая бытовала, рухнула, буквально за десятилетие эти противоречия обострились и радикализировались. И те, кто проходил практику в Дубровнике, и в страшном сне не могли представить, что этот город-музей будет находиться под артиллерийскими обстрелами, потому что стал территорией войны, которая унесла несколько сот тысяч жизней. И, наряду с прочими, религиозный фактор, – и добавим еще мусульман, – очень обострил ситуацию.